Старая бормашина стоматологическая. Настоящих · буйных · мало · - · вот · и · нету · вожаков

Большинство стоматологических процедур, связанных с терапией заболеваний ротовой полости, невозможны без специального инструментария и оборудования.

Помимо разнообразных зеркал, щипцов, зондов и других мелких приспособлений, качественное лечение некоторых патологий требует применения многофункциональных установок.

Именно таким видом специализированной техники является бормашина, знакомая каждому посетителю стоматологического кабинета.

Стоматологическая бормашина представляет собой многофункциональный аппарат, принцип действия которого основан на механизме вращения.

С его помощью приводятся в движение определенные насадки, используемые для препарирования и обработки зубной поверхности.

В различных моделях бормашин скорость вращения комплектующих может достигать от 1000 до 60 000 оборотов в минуту. Это позволяет применять устройство для различных манипуляций, связанных с обработкой зубной поверхности пациента либо изготовлением зубных конструкций.

Где применяется

Благодаря огромному диапазону вращательных движений, бормашина может применяться в различных областях стоматологической науки:

1. В терапевтических целях устройство используется для очистки кариозных полостей, препарирования и шлифовки зубной поверхности, обработки пломбировочного материала.
2. В пародонтологической области применение бормашины позволяет быстро и эффективно устранить с зубной поверхности минерализованные отложения.
3. Ортопедическая область требует использования аппарата для выполнения рассечений костной ткани, обработки зубного ложа при установке различных протезов, препарирования твердых тканей элементов челюстного ряда. Помимо этого бормашина позволяет подогнать в случае необходимости изготовленные коронки, мосты и другие виды ортопедических изделий.

Основные блоки

Современные бормашины позволяют выполнять множество стоматологических манипуляций, что обеспечивается их конструкцией. Чаще всего можно встретить установки, состоящие из следующих функциональных блоков:

1. Стоматологическое кресло представляет собой приспособление для размещения пациента во время процедуры. Кресло имеет мягкую обивку и оснащено массивным сбалансированным основанием, подголовником и подставкой для ног.

   Его положение регулируется при помощи педали, соединенной с электрическим либо механическим приводом, что позволяет стоматологу получить максимальный доступ к ротовой полости пациента.

2. Блок освещения в установке закреплен таким образом, чтобы свет был направлен на рабочее поле стоматолога, что регулируется при помощи кронштейна.

   В зависимости от модели установки осветитель может быть оснащен светодиодными либо галогеновыми лампами. Дополнительными настройками данного блока могут быть регуляторы степени яркости и воздушного охлаждения.

3. Блок стоматолога предназначен для размещения основных приспособлений, используемых лечащим врачом. В нем обязательно размещается бормашина и несколько наконечников для нее, а также водо-воздушный пистолет.

   Здесь же размещены элементы, предназначенные для управления зуболечебной машиной. Комплектация блока инструментария может отличаться в различных моделях стоматологических установок и содержать дополнительные приспособления.

4. Блок ассистента включает в себя два взаимосвязанных модуля – гидроблок, оснащенный плевательницей и наполнителем стакана, а также систему ликвидации воды, крови, слюны и аэрозольной смеси. Помимо этого, на отдельном кронштейне могут присутствовать вспомогательные инструменты и дополнительный пульт управления.
5. Дополнительные блоки включают в себя различный вспомогательный инструментарий, количество которого зависит от разновидности и модели установки. Сюда могут относиться светодиодные полимеризационные лампы, ультразвуковые скалеры, электродиатермокоагуляторы.

Конструктивные особенности и составные части

Несмотря на различия, присутствующие в оснащении бормашин многих производителей, каждая из них обладает стандартным набором элементов, обеспечивающим функционирование установки.

К ним относятся следующие составные части:

• Насадка – инструмент, благодаря которому осуществляется проведение конкретной стоматологической манипуляции с зубами пациента. В виде насадки могут применяться бор, разные виды отрезных дисков, шлифовальное приспособление. Выбор конкретного приспособления осуществляется специалистом в зависимости от результата, которого необходимо достигнуть.
• Наконечник предназначен для закрепления рабочей насадки. Этот конструктивный элемент передает вращательный момент от мотора изделия к рабочему инструменту. По форме различают прямые и отогнутые наконечники, благодаря чему обеспечивается максимальный доступ к самым отдаленным элементам челюстного ряда.
• Привод – микромотор либо турбина, которые обеспечивают вращательные движения насадки и являются самой важной частью бормашины. Количество вращений зависит от типа привода, который может отличаться в различных моделях устройств.
• Шленс – это элемент конструкции, соединяющий бормашину со стоматологической установкой, размещенной в кабинете специалиста. Эта конструктивная составляющая позволяет максимально удалить моторный блок от стоматологического кресла, что позволяет значительно уменьшить шум.

Из видео узнайте, как работает стоматологическая бормашина.

Разновидности

В стоматологической практике могут использоваться несколько разновидностей бормашин. Ключевое их отличие – тип привода, приводящий в движение рабочую насадку.

Электрические

Существует две разновидности электромеханических машин - с многозвенной ременной передачей и с микромотором:

1. Изделия первого типа являются устаревшими, однако все еще встречаются в некоторых стоматологических кабинетах. Они имеют невысокую скорость вращения – 30 тысяч оборотов в минуту, что ограничивает диапазон их применения. Среди недостатков таких устройств также отмечается высокий уровень шума и сильная вибрация.
2. Бормашины с микромотором обладают высоким крутящим моментом, облегчающим процесс препарирования зубной поверхности. Скорость вращения наконечника в этих устройствах составляет 40 тысяч движений в минуту. Помимо обтачивания собственных зубов такие аппараты применяют для обработки устанавливаемых протезов и коронок.

Пневматические

Устройства с пневматическим приводом оснащены компрессором и турбинным наконечником, к которому посредством шланга подается сжатый воздух под высоким давлением. Такой механизм функционирования является наиболее эффективным, поскольку позволяет увеличить количество вращательных движений до 300 тысяч в минуту.

К преимуществам пневматических машин относятся высокая скорость проведения процедуры, точность осуществления манипуляции и значительно сниженная болезненность, что очень важно для пациента.

Однако, вследствие невысокого крутящего момента, использование таких установок нецелесообразно при необходимости обработки некоторых пломбировочных материалов.

Лазерные

В лазерной бормашине отсутствует вращательный механизм. Принцип ее действия основан на световом излучении, подаваемом на наконечник изделия через световод. Регулировка мощности и частоты подачи света осуществляется при помощи базового блока, а включение установки требует нажатия на ножной рычаг.

К преимуществам применения лазерной бормашины относятся следующие моменты:

• высокая точность проведения процедуры;
• безболезненность;
• предотвращение возможности образования на зубной поверхности микротрещин;
• снижение риска занесения перекрестной инфекции.

При использовании лазерной бормашины для препарирования кариозной полости дальнейшее пломбирование необходимо проводить с использованием светоотверждаемого материала.

Портативные

Бормашины портативного типа представляют собой уменьшенные модификации классических установок, используемых в стоматологическом кабинете.

Такое устройство размещается в переносном футляре, благодаря чему его можно использовать не только в лечебном учреждении, но и при необходимости выезда в неприспособленные условия.

Портативные бормашины могут функционировать как от микромотора, так и при помощи мобильного источника питания.

Популярные модели и цены

В современных стоматологических центрах встречается большое разнообразие бормашин, которые отличаются производителем, техническими характеристиками и обладают определенными преимуществами.

БПК-02/01 (БПК-01М)

Данная модель относится к стационарным устройствам пневматического типа, которые используются в условиях лечебного учреждения. Скорость вращения наконечника в бормашине достигает 300 тысяч оборотов в минуту.

Установкой предусмотрено охлаждение рабочего инструмента при помощи дистиллированной воды. Вибрации во время проведения манипуляции полностью отсутствуют, что позволяет выполнять высокоточные операции практически безболезненно.

Управление бормашиной происходит при помощи педали. В комплектации с устройством идут компрессионный блок, стоматологический блок с двумя инструментами, а также наконечник.

Стоимость установки колеблется от 35 до 43 тысяч рублей.

MARATHON K35

Портативная зуботехническая бормашина южнокорейского производителя Saeyang может использоваться как в стоматологическом кабинете, так и за его пределами. Функционирование устройства обеспечивается электромеханическим микромотором. В комплектации поставляется педаль включения.

Скорость вращения рабочего бора в данном устройстве достигает 30 тысяч движений в минуту. Этот показатель может контролироваться специалистом благодаря цифровому экрану с индикацией. Производитель отмечает, что устройство защищено от перегрузок, а также не вибрирует.

Стоимость изделия составляет 11-13 тысяч рублей.

WATERLASE iPlus

Лазерная стоматологическая установка оснащена двумя системами:

• iPlus – предназначением которой являются операции на твердой и мягкой ткани;
• iLase используется для проведения автономных манипуляций на мягких тканях ротовой полости.

Длина световой волны устройства составляет 2780 нм. Изделие может функционировать в трех режимах - постоянного импульса и двух вариациях сверхкороткого импульса.

При помощи лазерной стоматологической установки специалист может осуществлять такие операции на твердой ткани, как препарирование полостей, остеопластика, санация коневых каналов.

Стоимость лазерной стоматологической установки может достигать от 1,5 до 2,8 миллиона рублей.

О преимуществах стоматологического лазера Waterlase iPlus узнайте из видео.

Кадр из мультфильма "Маша и Медведь"

Наука и промышленность СССР успешно справились с полетом человека в космос, но перед созданием стоматологической бормашины оказались бессильны. Конструкция этого адского агрегата была предложена в 20-е годы 21 века и с тех пор практически не менялась! А зачем? Ременная передача при сверлении зуба – это же вершина зубоврачебного искусства! Может, вы даже помните, как вибрировали вместе с креслом, бормашинкой и держащим ее стоматологом, причем работала она с таким звуком, словно внутри нее стоял авиационный двигатель, и возникало чувство, что машинка или сейчас взлетит, или взорвется. При этом весь пар, так сказать, уходил в свисток: это пыточное устройство работало на таких низких оборотах, что коэффициент полезного действия стремился практически к нулю. Лечить зубы с помощью сего устройства было мало того, что больно, так еще и очень долго.

Кадр из фильма "Похождения зубного врача"

Буровые работы в зубных недрах

Из-за крайне низкого КПД советский стоматолог сверлил ваш зуб долго и упорно, как бурильщик – особо твердую горную породу. Однако дело было еще и в том, что какие-либо продвинутые методы диагностики (типа микроскопического исследования каналов зуба) попросту отсутствовали. Даже рентгена чаще всего не было! Сделать снимок зуба сегодня – простейшая процедура, а тогда она была чем-то из области фантастики. Поэтому, чтобы посмотреть, а что же делается там внутри, установить пломбу или провести любую другую процедуру, врачу приходилось высверливать немало здоровых тканей зуба. Не говоря уже о том, что само сверло разносило зубные ткани, как слон – посудную лавку, а потому спустя некоторое время после установки пломбы зуб мог попросту развалиться.

Цементный калейдоскоп

Но врач все-таки досверливал ваш зуб до победного конца, хотя после часа в стоматологическом кресле вы на это уже не надеялись, а лишь мечтали выползти живым из кабинета. Убрав сверло, доктор принимался за пломбу – точнее, за укладку цемента в зияющую дыру. Никакого светоотверждения – 2-3 часа не есть-не пить, пока не само не затвердеет. Эти недоброй памяти пломбы химического отверждения отличались поистине «фантастическим» качеством.

Мало того, что они могли самостоятельно покинуть зуб в любой (как правило, наиболее неподходящий) момент! Мало того, что все эти пломбы были разного оттенка, который и близко не совпадал с тоном зубной эмали! Такие цементные шедевры были попросту бесполезны, т.к. их невозможно было отполировать. А потому шершавая поверхность успешно собирала на себя весь зубной налет, в результате чего со временем вокруг этих пломб снова возникал кариес. К тому же они не обладали настолько герметичным сцеплением, как их светоотверждаемые сестры, а потому и под цементными пломбами кариес жил и процветал, пока зуб окончательно не разрушался.

Кадр из мультфильма "Великолепный Гоша"

Тебе не больно, Харламов!

Именно под таким девизом проходило лечение зубов в советских стоматологиях. Закаливание несгибаемого боевого духа, формирование у пациентов нечеловеческой выносливости и полного бесстрашия перед лицом любой опасности – видимо, такие цели стояли перед стоматологами тех лет. Почему? А потому, что, во-первых, в СССР практически не производились стоматологические иглы и шприцы! Это, конечно, может шокировать тех, кому повезло первый раз прийти в современную стоматологию, где шприц и большой выбор обезболивающих – давно уже привычная картина. Но, во-вторых, ведь и самих препаратов для зубной анальгезии почти не было! Максимум, что вам мог предложить крайне недовольный вашей душевной слабостью врач – это новокаин, на который нередко случалась аллергия. И наконец, в-третьих – диагностики, как мы помним, почти не было. Для понимания, чтобы же там происходит с вашим нервом или зубом, стоматологу нужна была реакция пациента. Так что вопли попросту заменяли рентгенологичекое исследование. Дешево и сердито!

Мышьяк – друг стоматолога

И все же иногда силы пациентской воли и яростных криков врача: «Прекратите орать, вам же не больно!» – было недостаточно. Если воспалялся нерв, то приходилось использовать мышьяк, который добрый доктор засовывал в дыру, просверленную с таким трудом, чтобы за несколько дней убить нерв. Однако мышьяк – это самый натуральный клеточный яд с наклонностями серийного убийцы: он уничтожал не только нерв, но еще и слизистые ткани, и даже ткани челюсти. Особенно если вам не удавалось попасть на прием к врачу спустя 2-3 дня. Но даже если вы приходили вовремя, мышьяк все равно успевал нанести зубу непоправимый вред, и после такого лечения зуб довольно быстро приходил в полную негодность.

Цвет стоматологов – красный

Нет, мы сейчас не о брызгах крови, мы о резорцин-формалине, что придавал зубам розово- красный цвет, который потрясал до глубины души всех зарубежных стоматологов, когда к ним на прием приходили эмигранты из СССР. Западные зубные врачи такого не видели никогда и с трудом могли понять, как вообще можно было додуматься до такой методики. Суть ее заключалась в том, что за отсутствием нормальных методов лечения, зуб пропитывали резорцин-формалином, дабы прикончить всякую патогенную бактерию, которая резвилась в недрах зуба. Но это вещество – такой же клеточный яд, как и мышьяк. Резорциновый зуб становился хрупким, как стекло, и быстро разрушался. Перелечить такие зубы было нельзя – только вымыть весь формалин и накрыть коронкой.

До сих пор в некоторых странах Средней Азии золотые зубы являются признаком высокого статуса и большого достатка. Но сейчас на зуб можно просто надеть золотую фиксу, а в СССР это были коронки – т.е. несъемные конструкции, которыми врачи закрывали зубы, не способные выжить во рту самостоятельно в результате вышеописанных методов лечения. Впрочем, золото было еще элитным материалом, нередко коронки были попросту металлическими, из различных сплавов, так что многие пациенты после их установки напоминали незабвенного врага Джеймса Бонда – великана по кличке Челюсти. Вот только его железные зубы были экзотикой для зрителей, тогда как металлические коронки для жителей Союза являлись печальной реальностью. Металл со временем окислялся, мог вызывать аллергию и токсические реакции, а что до «золотых зубов» - то имелись в советской практике и позолоченные коронки. Позолота по мере использования зуба по назначению слезала, обнажая основу – например, светло-голубую. Так что некоторые наши бабушки щеголяли голубыми зубами.

Мосты большие и маленькие

Как уже ясно, лечение нередко заканчивалось для зуба плачевно, причем настолько, что коронку ставить было уже не на что, и зуб приходилось удалять. Что делать? Ну, немало людей предпочитало не переступать порог стоматологии больше никогда – они так и жили с постепенно уменьшающимся «поголовьем» зубов. Но рисковые граждане - видимо, неучтенные потомки мутанта Росомахи, могли обратиться за мостовидными протезами. Врач просверливал два соседних зуба (без анестезии, как мы помним), убивал нерв (мышьяком) и изготавливал протез, который надевался на два этих зуба, закрывая пустой промежуток. Однако те, кто вынес все страдания, сталкивались с тем, что под мост забивалась пища – привет запаху изо рта и проблемам с деснами! К тому же опорные зубы потихоньку разрушались под мостом и со временем тоже покидали незадачливого владельца.

Храним зубы на полке

Да-да, в стаканчике. А чего тут удивительного? Многие пациенты к преклонным годам лишались почти всех зубов – частью из-за кариеса и травм, частью из-за чудес советской стоматологии. Никаких имплантов или нейлоновых протезов не было и в помине: если какой-нибудь бедолага не хотел питаться только бульонами и пюре, ему приходилось носить жесткую, неприятную, почти не адаптированную к полости рта «галошу». Фиксирующих гелей для протезов не существовало в природе, и галоша могла ускакать на вольные хлеба от любого неловкого движения. Ну, как говорится, хочешь есть, умей вертеться: народ приклеивал протезы даже промышленными клеями! На ночь эти протезы полагалось снимать, мыть и хранить в стаканчике. Может быть, бабушкины вставные зубы стали источником вдохновения для массы детских страшилок, но вот удобство таких конструкций было крайне сомнительным.

Глотать или не глотать?

Ну и наконец небольшая вишенка на торте – в советских стоматологиях не было слюноотсосов. Вообще. Никаких. Выделяющая слюна, кровь, зубная пыль – все это благополучно оставалось у вас во рту. Вариант был один – сидеть и потихоньку захлебываться, ибо при попытке сглотнуть лечащий врач испускал вам в ухо свирепый вопль: «Не глотать!!!» Кстати, некоторые врачи надевали на пальцы металлические трубки, чтобы благодарные пациенты в ходе лечения не могли откусить врачевателю палец-другой.

С содроганием вспоминала - Юлия Клоуда, руководитель экспертного журнала о стоматологии Startsmile.ru

Рассказать друзьям

В западном мире бывшего советского человека, как коня, распознают по зубам. Если видят на улицах Лондона, Парижа или Нью-Йорка лицо восточноевропейской внешности, для уточнения диагноза сразу смотрят в рот. Там, во рту, у бывших советских всегда творится беспорядок. Печать народной медицины. Даже поляки, чехи и болгары, то есть товарищи, от социализма ушедшие немногим дальше нас, обладают более опрятными ртами.

По-латински rima oris. Или «ротовая щель». Именно так называли советские стоматологи наши рты. «Откройте ротовую щель!» — повелительно гаркал человек в белом халате, усаживая под бор-машину человека с белым от страха лицом...

Вчера я видела у дороги агитационный баннер лидера одной из наших немногочисленных парламентских партий: «Вернем достойную бесплатную медицину!» Вероятно, раньше медицина у нас была достойная, а сегодня никуда не годится. Ох, пожелала бы я этому лидеру сходить хоть на час в советскую поликлинику. Лучше стоматологическую.

За любую эксплуатацию ложной тоски по несуществовавшему советскому счастью нужно наказывать как минимум рублем, потому что игра на советской мифологии оборачивается инфантилизацией населения. Оно перестает реально воспринимать мир и свою за него ответственность, предпочитая уходить от действительности в томное прошлое.

Люди, которые считают, будто в СССР была хорошая бесплатная медицина, ошибаются дважды, потому что бесплатной она не была и хорошей не была тоже.

Уровень доходов советских граждан отставал практически от всех стран, кроме Африки, Индии, Китая и латиноамериканских хунт. За бесплатную медицину, бесплатное образование и бесплатные квартиры советский человек платил не менее 2/3 своего реального заработка. В начале 1970-х на каждого советского человека приходилось менее 65 рублей чистого дохода, что даже в ЦК партии считалось жизнью за чертой бедности. Так существовали 3/4 населения страны. А 40% не дотягивали и до прожиточного минимума.

Люди в советское время обирались государством нагло, лицемерно, жестоко. И за все те скромные блага, которые государство именовало бесплатными, они платили сполна. А потом платили сверх нормы.

В 1965 году десять таблеток левомицетина стоили 64 копейки, тогда как их производство, по данным Госплана, обходилось государству всего в 18 копеек. Известное советское средство «от головы» на основе запрещенного в Европе анальгина, еще более опасных пирамидона и кофеина стоило в аптеках 45 копеек, а на его производство тратили 8 копеек. Называлось оно «Тройчатка».

Представьте, что сегодня блистер допотопного цитрамона стоил бы больше 100 рублей. По-настоящему доступными в брежневской аптеке были йод и зеленка — 4 копейки.

Эти нехитрые средства, да еще пастилки от кашля, таблетки «От кашля», пенициллин и бронхолитик солутан — вот, пожалуй, и все лекарства, которые знал обычный советский гражданин. В 1970-е к ним присоединились ношпа и индийский фестал, но их продавали по блату или втридорога. В крупных городах по рецепту могли приготовить серный порошок, настойку календулы или лосьон против угрей. В городах небольших перебои были даже с пирамидоном.

Вспомните сатирическую миниатюру Карцева и Ильченко «Склад».

Пирамидон и анальгин уже тогда были известны своими тяжелыми побочными эффектами. Ношпа за пределами соцлагеря считалась плацебо с долгосрочным побочным влиянием, в том числе на внутриутробное развитие ребенка. Фестал сегодня назван псевдолекарством.

Зеленкой весь Советский Союз обеззараживал царапины, тогда как в остальном мире ее использовали для подсушивания краев ран. Из солутана советские наркоманы варили «винт».

Вопреки воспоминаниям патриотов, даже эти скудные лекарства в советское время были небесплатными. Все аптеки СССР делились на амбулаторные, то есть хозрасчетные, и больничные. В первых лекарства продавали за деньги. Пенсионерам в аптеке полагалась только одна льгота — обслуживание вне очереди. Бесплатно лекарства получали инвалиды и ветераны войны, инвалиды первых двух групп и дети до года. Инвалидам III группы и детям от одного до трех лет давали скидку. Из льготников образовывалась своя очередь.

Инсулин диабетики покупали сами. И обезболивание тяжелобольные тоже покупали. То и другое в аптеках хронически отсутствовало, нередко инъекции получали только на приеме у врача. Самые удачливые, со связями и деньгами, кололи инсулин дома из многоразовых шприцев. Их кипятили. На семью был, как правило, один шприц, его берегли. Диабетикам, кстати, в советской стране жилось совсем плохо: инсулин был кустарный, с углеводным рационом не справлялся. Страна жила на картошке, макаронах и хлебе. Для диабетиков выпускали только два продукта — сорбит и гречку. Оба не выдавались бесплатно, а продавались по рыночной цене. И по рецептам.

Гречка — по рецепту! Вы знали?

В Советском Союзе нужно было жить молодым и здоровым, потому что любая болезнь выносила человека на обочину. Слова «рак», «инсульт», ДЦП в России до сих пор являются синонимами смерти или пожизненной беды, потому что их в СССР не лечили, люди умирали тихо, скрытно, детей с ДЦП прятали.

Все потому, что сколько-нибудь действенных лекарств в свободном доступе за пределами Москвы не было вообще, а в Москве они бывали редко и стоили дорого. Советские люди умирали не только от инсультов, но и от смешных по сегодняшним меркам болезней: бронхита, панкреатита, астмы, от плевых воспалений, от простого пореза руки или нарыва.

Хороших антибиотиков в открытую продажу не поступало, из-за чего огромная доля детской смертности приходилась на респираторные заболевания. Препаратов типа панкреатина не было. Астматикам гормоны кололи в стационаре, при плановой госпитализации, приступ астмы человек сам снять не мог. Главный инженер ЖЭКа из фильма Мамина «Фонтан» пользовался ингалятором для астматиков — невиданным даже в позднем Союзе чудом.

Люди смотрели фильм и понимали, что и этот дивный романтик — обыкновенный ворюга, потому что не ворюгам ингалятор, да еще по рецепту, не выдавали.

Любая более или менее серьезная болезнь оборачивалась огромными тратами, даже если человека клали в стационар: лекарства в больницу, как и другой дефицит, доставали по блату. Бывало, что анализы делали по знакомству и процедуры проводили за взятки. В клиниках зачастую не было реагентов, не было лабораторного оборудования, не было перевязочного материала. То, что было, распределялось коррупционно, растаскивалось персоналом по домам.

Тащили все: капельницы — на поделки, бинты — про запас, спирт — на водку, пинцеты, ланцеты, зажимы — для кухни. Человек, попавший в советскую больницу без денег и знакомств, мог просто 20 дней лежать под капельницей глюкозы, так как зачастую ничего в больницах не было. Так приходилось лежать почти всем, потому что люди с зарплатой до 135 рублей, то есть не менее 4/5 населения, доступа на нелегальный рынок лекарств не имели.

Впрочем, даже распространяемые по блату лекарства почти никого не лечили, потому что это были советские лекарства. Действительно эффективные западные препараты проникали нелегально — в основном через командировочных дипломатов, спортсменов, работников торгпредств. И составляли каплю в море. У нас почти ничего не производили. В закрытой стране наука тоже была закрытая. Техническая, медицинская, естественно-научная интеллигенция не знала иностранных языков, а на русский проклятые буржуи свои публикации не переводили. Вопреки горделивым мифам, советская фарминдустрия никаких прорывных открытий не совершила.

На сегодня в мире доказательной медицины известно около 5 тысяч эффективных оригинальных препаратов. Из них советской фармакологией было открыто меньше двадцати.

В КГБ работала мощная фармразведка — чекисты со всего мира везли в Союз чужие разработки.

На фоне тотального дефицита фармпрепаратов лечили советских людей чем придется. Сейчас принято вспоминать солевые комнаты в школах, мокрые солевые коврики в детских садах, утреннюю зарядку перед уроками. Это все, конечно, очень хорошо. Но кроме солевых процедур и массажных ковриков ничего фактически в стране не было.

Прием врачей был бесплатным, но что за врачи принимали в обычных больницах и поликлиниках? Они тоже языков не знали. Их учили преподаватели, которые сами выучились в отрыве от мировой науки. Поэтому в Союзе цвели разнообразные мракобесные врачебные практики. Особенно в области физиотерапии.

УВЧ, поляризованный свет, электрофорез, УФ, электросон, банки, пиявки и горчичники были едва ли не единственным оружием советского врача.

Им боролись против всех болезней — от последствий перинатальной гипоксии и патологий развития плаценты до ишемии и остеопороза.

Заболевший советский рабочий попадал под двойной пресс. С одной стороны, его ждала беспомощная медицина, которая воспаление уха или мастит лечила полтора месяца. С другой стороны, бедолагу подкарауливал больничный лист. В стране были нормативные сроки нахождения на больничном. После инфаркта и ишемии давалось 20 дней отдыха. По всем болезням больничный нужно было продлевать каждые три дня, больше 10 дней без врачебной комиссии на больничном сидеть запрещали.

При простуде и ОРВИ без температуры больничный не полагался — на работу ходили сопливыми. Дольше семи календарных дней с больным ребенком дома сидеть было нельзя — больничный закрывали, даже если у ребенка коклюш. Находиться на больничном дольше недели за два года совокупно не поощрялось, все это знали и брали отпуск за свой счет.

Оплачивали больничный в полном объеме только людям с большим стажем — свыше восьми лет. В советское время народ болел на свои кровные. Зато взносы в профсоюз платили обязательно — по 1% от зарплаты, включая отпускные. В год учитель выплачивал в профкассу 12-14 рублей. А болел 2,5 рабочего дня в году. И раз в десять лет ездил по путевке в санаторий. То есть советский человек свое медобслуживание оплачивал сам.

Чуть лучше обстояли дела в больницах ведомственных — ценных работников берегли, поэтому начальники ходили на больничные по несколько раз в год. Но в спецучреждениях таилась другая беда — в них попадало дефицитное западное оборудование и западные лекарства. По этой причине хорошие больницы были крайне коррумпированы, рабочие места были хлебными и распределялись по своим. А там, где большой блат, квалификации места нет. И воровали в спецбольницах больше, чем в районных.

Лично знаю семью бывшего судьи Верховного суда и семью одного из первых секретарей обкома небедной области. Те и другие боялись лечиться в ведомственных поликлиниках.

Что уж говорить об обычных амбулаториях и стационарах? Заведения эти были страшными. Палаты на 12 человек и один туалет на два отделения — стандартный проект клиники. В роддомах лежали по десять человек в палате. В родильном зале стояло пять — десять кресел.

Советское акушерство и педиатрия — самые главные враги советских граждан. Вся педиатрия первого года жизни ребенка была нацелена на как можно более ранний отрыв младенца от матери, чтобы та скорее вышла на производство. Поэтому вплоть до 1960-х женщина не имела права сидеть с ребенком дольше трех месяцев. Затем ей дали сначала полугодовой, затем годовой, но неоплачиваемый отпуск.

До 1982 года женщина могла сидеть с ребенком дома в первый год жизни только за свой счет.

При этом все акушерство в СССР было налажено так, чтобы женщина как можно позже вышла в декрет. Для этого в женских консультациях специально уменьшали сроки беременности и справку о том, что пора уходить в декрет, выдавали в 39 недель. Женщины рожали, не успев донести эту справку до своей бухгалтерии.

Впрочем, акушерство и педиатрия являлись не самыми страшными сферами советской медицины — страшнее были отоларингология и стоматология. ЛОР-врачи почти все операции делали без анестезии: прокол носовых пазух, удаление гланд, миндалин, аденоидов, прокол барабанной перепонки, чистка среднего уха — все в лучшем случае с новокаином, то есть на живую.

А зубы в СССР лечили на довоенных машинах, пломбы ставили цементные, нерв удаляли мышьяком, обезболивали тем же новокаином. Такой стоматологии люди боялись. Сколько-нибудь действенная анестезия, иностранные пломбы или хорошие протезы стоили больше месячной зарплаты рабочего и появлялись только в крупных городах, за ними стояла очередь на годы вперед. Льготное место в очереди получали ветераны и инвалиды войны, ветераны труда. Женщина до 60 лет без огромной взятки вставить зубы возможности не имела — не могла пробиться через льготников.

Люди, которые сегодня тоскуют по бесплатной медицине, просто не помнят миллионы беззубых ртов. И в советское время ничем серьезным не болели.

Удивительно, но и ультралиберальные, и ультраконсервативные наши граждане сегодня одинаково ругают современную медицину за то, что она не дотягивает до советской. И слава богу, скажу я вам, что недотягивает!

Почти все без исключения болезни лечатся теперь в России без сумасшедших очередей и взяток. Да, у нас медицина не западного уровня. Да, не все бесплатно. Да, не всем все лечат. Но ситуация не так плоха, как это представляют себе некоторые ностальгирующие паникеры. По крайней мере родителям сегодня не приходится продавать обручальные кольца, чтобы заплатить медсестре за уколы.

Может быть, поэтому больницы в наши дни так далеки от идеала, что их все время сравнивают не с американскими или европейскими клиниками, а с советскими учреждениями, где люди лежали по 12 человек в палате и где лекарства стоили в прямом смысле дороже золота?

Советское здравоохранение не выдерживает никакого сравнения с современным. Причем хотя бы потому, что за несколько десятилетий медицина и врачебное дело во всем мире совершили рывок. И в нашей стране тоже. Отрицая превосходство постсоветского здравоохранения, люди, помимо здравого смысла, отрицают прогресс. Потому что даже если бы СССР был супероткрытой державой, его медицина все равно казалась бы нам отсталой. Всего лишь в силу прогресса.

Воспоминания о хорошей советской медицине — того же романтического порядка явление, как и тоска по брежневскому пломбиру. Большинство тех, кто сегодня еще имеет силы обсуждать преимущества социалистического здравоохранения, в СССР были молоды, по этой причине счастливы и очень, кстати, здоровы. Они просто не успели столкнуться с системой. И сравнить им российскую медицину, по правде говоря, не с чем. Но тем, кто сравнить очень хочет, советую рискнуть вырвать зуб без анестезии. Что-то я в XXI веке о таких смелых экспериментаторах пока не слышала.