Поминай господа всуе что значит. Что означает выражение: Не упоминай имя Господне всуе

Третья заповедь учит: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, всуе» Буквально имя Господа, как святыня, не должно употребляться в обыденных разговорах, то есть без чувства благоговения перед Тем, Кто открыл нам Себя в этом имени. Имя Божие становится огненным возмездием и карой для тех, кто клянется им ложно, обращает его в шутку или сопровождает упоминание о нем бранью. Когда мы произносим имя Божие, то как бы дотрагиваемся своей рукой до Его хитона.

Когда мы произносим имя Божие, то всевидящее око Господне устремлено в наше сердце. Имя Божие должно произноситься с таким благоговением, с каким мы поклоняемся иконе и прикладываемся к ней своими устами. Можно сказать, что имя Божие – это словесная икона Того, Кто выше мысли и слова, Кто вечен и бесконечен, Кто непостижим мыслью и невыразим человеческим языком.

В душевном плане наше сердце должно стать тем апокалиптическим камнем, на котором написано таинственное имя,– это камень белого цвета, символ чистоты. Сердце должно стать грунтом, на котором написана икона Бога как Его имя. Здесь обоюдный процесс: жизнь человека приготовляет его сердце к молитве, а молитва освящает жизнь человека.

У древних отцов не было книг и разработанного учения об Иисусовой молитве , но была чистота сердца и помыслов, которая привлекала к себе благодать Божию, и сама благодать молилась в их сердцах. Они как бы прислушивались в благоговейном изумлении к неизреченным словам этой духовной молитвы: Сам Господь был учителем ее. Нечистота и лукавство нашего сердца служат главным препятствием для Иисусовой молитвы.

Трудно написать икону на покореженной, неровной, покрытой трещинами доске. Наша жизнь не соответствует молитве, поэтому – несмотря на все книги, в которых отражен опыт святых отцов, преуспевших во внутренней молитве, даны их советы, их методы (то есть, говоря современным языком, техника молитвы),– она не прививается к нашему сердцу.

Не исправляя свою жизнь, а лишь повторяя слова молитвы, мы хотим совместить несовместимое. И бедняк может пригласить царя в свою убогую хижину, но мы зовем Бога в жилище своей души, полное грязи, смрадное от нашего мысленного разврата; где толкутся мысли и образы, рожденные злобой и ненавистью, похожие на брань и драку пьяных. В эту-то грязь, с которой не желаем расстаться, мы приглашаем Царя царей! Поэтому молитва, «оторванная» от нашей жизни в целом, остается бесплодной.

Роза не может прижиться посреди камней: ее корень засыхает и цветы увядают. Человек трудится над молитвой, но не видит результата и поэтому чаще всего бросает ее. Он роет колодец в песках пустыни и до воды дойти не может; от всего труда остается лишь груда вырытой земли. Здесь наша ошибка состоит в том, что мы воспринимаем молитву как нечто абстрактное по отношению к своей жизни, между тем как молитва – это экзамен, а жизнь – приготовление к нему. Спасение совершается во взаимодействии Божественной и человеческой воли. В этом смысле не только человек без Бога, но и Бог без человека «бессилен».

Творец миров дал человеку внутреннюю нравственную свободу, автономию и не берет Своего дара назад. Всесильный и Всемогущий как бы ограничил Себя перед человеческой личностью; Он дал человеку возможность свободного направления и развития его воли. В этом – богоподобие человека, в этом его величие и ответственность. Но в этом таится и метафизическая опасность свободы.

Человек, который занимается молитвой, но не изменяет свою жизнь, как бы надеется, что Бог совершит его спасение Сам, что сама молитва автоматически превратится в «спасение по необходимости». Поэтому здесь человека ожидает неудача, можно сказать, духовный крах. Молитва превращается в сочетание слов, а слова – в сочетание букв или звуков.

Молитве должно сопутствовать постоянное чувство покаяния , то есть недовольство своей жизнью, осуждение, отвержение ее и желание начать новую жизнь. Это желание должно иметь волевой характер, должна быть решимость воплотить его в дела и поступки. В каждой жизненной ситуации человеку нужно думать: «А как отразится это на моей молитве? Приобрету я благодать или потеряю?». Кратко сказать, вся наша жизнь должна быть фоном молитвы.

Человек должен непрестанно очищать свое сердце от помыслов и страстей. Самая главная и универсальная страсть – себялюбие, которое проявляется как гордость,– этот духовный изоляционизм, противопоставление себя не только людям, но и Богу.

Затем – три страсти: сребролюбие – привязанность к деньгам и вещам, которая часто выражается в накопительстве,– надежда на внешнее и мертвое; сластолюбие – похоть души, жажда наслаждений, ложное стремление найти счастье в удовлетворении своих страстей, сладость, на дне которой горечь, иллюзия, которая, рассеиваясь, оставляет душу пустой; славолюбие – ложь души, превращающая человека в актера, играющего на сцене жизни ради одобрения и аплодисментов той толпы, которую сам же человек в глубине своего сердца презирает.

Эти страсти, ослепляя человека, рождают три другие: неразумие – когда человек подменяет главную цель своей жизни – богообщение – мирообщением; незнание – когда человек отключает себя от внутренней, духовной жизни, дающей истинное знание и мудрость, и переключается исключительно на изучение внешнего, что делает его духовно слепым; забвение – забвение о вечности и смерти, об уроках, которые дает ему жизнь.

Это состояние похоже на опьянение: человек добровольно отдается страстям, забывая, что ожидает его по отрезвлении – смех демонов над его душой. Пьяница, проснувшись где-то под забором, ограбленный своими же друзьями, в своих собственных нечистотах, скоро забывает о пережитом позоре и снова тянется к вину. Это постоянное забвение грешника, постоянное искание счастья в грязной луже. Человек может испытать самые тяжкие страдания, но все забыть и ничему не научиться.

Вообще святые отцы указывают на восемь главных страстей, на восемь язв человеческой души, на восемь источников, из которых текут мертвые воды греха. Эти страсти и борьба с ними подробно описаны в аскетическом сборнике «Добротолюбие ». Без очищения души от страстей, без постоянной внутренней работы над собой преуспеяние в Иисусовой молитве невозможно: человек будет словно черпать воду разбитым, прохудившимся сосудом, и вода тотчас будет выливаться на землю, а сосуд – оставаться пустым.

Духовный план третьей заповеди – возвращение к тому же апокалиптическому образу: на белом камне, то есть на кающемся сердце, где внутренние слезы омывают грязь страстей, Дух Святый пишет новое имя. Для такой души имя Иисуса Христа всегда новое, оно открывается ей в новых глубинах, в новой красоте, в своей вечной неповторимости. Белый камень означает возможное для человека отрешение не только от греховных, но и вообще от мирских помыслов, от того, что вне Бога, от того, что по своей природе чуждо душе. Белый камень с написанным на нем таинственным именем, которого не знает никто (это состояние невозможно передать словом, оно принадлежит только тому, кто его испытал), является вечной славой святых, для которых Бог стал всей полнотой их бытия.

Исполнить третью заповедь – значит подчинить имени Божию всю свою жизнь, наполнить им время всей жизни и пространство всего сердца.

о. Рафаил (Карелин)

Не поминай имя Господа всуе. 3-я заповедь. Прот. Артемий Владимиров. Предметом рассмотрения будет 3-я Заповедь, на каменной скрижали, на доске некогда врученная самим Господом Богом пророку Моисею. Заповеди были предметом обязательного изучения в дореволюционных гимназиях, но иногда, раскрывая старинные учебники, писанные еще дореволюционной орфографией, я удивляюсь, насколько схоластично преподавался этот материал. Он не относится к голой и абстрактной теории. Заповеди - это живые нити, из которых соткана бессмертная, разумная, свободная человеческая душа. Заповеди - это духовный кислород, имея который в сердце, мы живем и движемся, существуем. Заповеди - это дорога жизни, шествуя которой, мы выходим из темного леса неведения и заблуждения и обретаем дорогу вечной правды Христовой любви. Заповеди - это посох, лишившись которого, мы будем всегда спотыкаться и набивать себе бесконечные шишки. Заповеди - это хлеб и вода для алчущего и жаждущего человеческого сердца. 3-я Заповедь гласит: "Не приемли" - не употребляй "имени Господа, Бога твоего всуе" - напрасно, бездумно, неблагоговейно, "ибо не оставит Господь без наказания" - вразумления "творящих сие" - преступающих эту Заповедь. Что ни слово, то тайна. В чем, собственно, грех имя Божье употребить всуе, понапрасну? Почему так строго Заповедь карает людей, склоняющих имя Божье? Я думаю, не без оснований. Потому Господь Бог требует от нас трепетного отношения к святыне, что она является маленькой линзой, посредством которой сильный живительный свет Божьей благодати входит в наш ум и сердце. Бог невидим, Бог непостижим, Его невозможно осязать пальцами, чувством. Но мы шестым чувством признаём присутствие Создателя, который Своими пресветлыми очами испытывает сокровенные уголки нашей души. Как вступить в живое общение с Божеством? Нужно сердцем веровать в Бога всемогущего, вселюбящего, всепремудрого, а устами призывать Его святое имя. Об этом мы читаем не где-нибудь, а в молитве "Отче наш", который даровал нам сам Христос: "Да святится имя Твое". Имя Божье есть края Его одежды, держась за которые, мы ощущаем себя малыми детьми в присутствии своего Божественного Родителя. Имя есть та небесная манна, вкушая которую, мы насыщаемся миром, радостью и любовью. Когда душа призывает имя Господа Иисуса Христа с благоговением, со вниманием, с осознанием своей немощи: "Иисусе Христе, помилуй мя" - за спиной вырастают крылья, и человек мгновенно чувствует поддержку Того, Кто пришел ради него в этот мир, взошел на Крест и победил смерть Воскресением. Имя Божье всуе не произноси.

Как часто от знакомых и незнакомых людей приходится слышать раздраженное: «Гос-ссподи!» Ежедневно и многократно они называют святое имя Бога в быту, в дороге, причем в самые неприятные моменты: когда споткнулись, уронили, забыли, опоздали, когда что-то не получается. И мало кто задумывается о том, каким тяжелым грехом ложится на его душу эта скверная закоренелая привычка. Прислушаемся к мудрому слову святителя Николая Сербского...

Третья заповедь гласит: «Не поминай имени Господа Бога твоего всуе». Что? Разве есть такие, кто смеет поминать всуе страшное и таинственное имя Господа Бога Всевышнего? Когда на небе произносится Его имя, то склоняются в страхе небеса, звезды сияют ярче, Архангелы и Ангелы воспевают: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля Славы Твоея», а святые угодники Божии падают ниц. Как же тогда смертные уста дерзают поминать наисвятейшее имя Божие без душевного трепета?!

Когда человек лежит на смертном одре, какие бы имена он ни призывал, ни одно не способно сделать его храбрым и вернуть душевный мир. Но имя Господа Иисуса Христа, произнесенное хотя бы раз, придает ему храбрости, облегчает последний вздох и водворяет мир в мятущейся душе.

Человече! Когда ты разуверился в родных и близких, почувствовал себя одиноким или устал от долгого пути, помяни имя Бога, и оно станет тебе опорой для отяжелевших рук и ног твоих. Ученый! Когда ты измучился над решением трудной загадки и, использовав все возможности своего маленького разума, не можешь найти верный ответ, помяни имя Божие, и свет озарит твою душу - и загадка разрешится.

В одну больницу приехал на практику доктор. Ему дали ассистента, с которым он проводил время с утра до ночи, оперируя больных. Ассистент имел привычку грязно ругаться и в своих выражениях никого не щадил. Его брань не миновала даже Господа Бога. Однажды доктора посетил приятель, и он пригласил его присутствовать на операции. Больному вскрывали гнойник. Гостю стало дурно при виде страшной раны, из которой тек гной. Вдобавок ассистент, не умолкая, грязно ругался.

Не выдержав, гость спросил друга-доктора: «Как ты можешь слушать эти мерзкие богохульные слова?» - «Я привык к тому, что существуют грязные раны, и из них часто течет гной. Если на теле больного есть нарыв, то гной благодаря ране становится видимым, и нарыв можно вылечить. Но бывает гной в душе человека, и обнаружить его можно, лишь когда он истекает через уста. Мой ассистент, ругаясь богохульно, обнаруживает для нас накопившееся зло, которое изливается из его души, как гной из раны».

Некий золотых дел мастер, работая в мастерской, непрестанно употреблял имя Божие всуе: или как клятву, или как присказку. Паломник, проходивший через то селение, услышал эти слова и был крайне возмущен. Он громко позвал мастера по имени, чтобы тот вышел на улицу, а сам спрятался. Мастер вышел, но никого не увидел. Удивившись, вернулся в мастерскую и продолжил работу. Через некоторое время странник вновь зовет его, а когда тот выходит, делает вид, что не звал. Сильно разгневавшись, крикнул он страннику: «Искушаешь меня или шутишь, когда столько работы?». Странник миролюбиво отвечает: «Воистину у Бога значительно больше работы, чем у тебя. Ты же все время поминаешь Его всуе, а на меня обижаешься, что я тебя отвлек. Кто имеет больше оснований сердиться: Бог или ты, золотых дел мастер?» Стыдно стало мастеру, и с тех пор он держал язык за зубами.

Пусть же имя Господне, как неугасимая лампада, непрестанно теплится в нашей душе, но не касается нашего языка без значительного и торжественного повода.

Святитель Николай Сербский

Одна из десяти заповедей говорит: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7).

Люди чаще всего думают, что речь идет о запрете на ругательства, в которых имя Божие упоминается непочтительно. И это, конечно, тоже, но главное другое — употребление имени Божьего в своих целях, выдвижение от лица Божия каких-то своих требований. В притчах благочестивый человек просит:

«Двух вещей я прошу у Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся [Тебя] и не сказал: “кто Господь?” и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (Прит. 30:7-9).

Очевидно, человек страшится того, что бедность подтолкнет его выпрашивать деньги именем Божиим.

Поминание всуе — это и выпрашивание денег «Христа ради» здоровым и трудоспособным человеком, и политическая агитация в стиле «Бог открыл мне голосовать за такого-то кандидата» без явных на то указаний. И объяснение причин чужих бед: «это Бог на вас навел беду, потому что вы меня не слушаетесь!» И, конечно, объявление Господа Бога своим верным союзником в различных конфликтах.

Конфликты, когда люди охвачены гневом, возмущением, обидой, тревогой, резко снижают уровень того, что психиатры называют «критикой» — способности оценивать свои действия со стороны, и с точки зрения их целесообразности, и с точки зрения их нравственности. Увы, способность себе внимать и избегать греха, и так не слишком развитая в людях, во дни смут и волнений окончательно пропадает, и бесстрашное поминание имени Божьего всуе становится обычным. Каждая из конфликтующих сторон заявляет, что Бог на ее стороне — как в известном немецком лозунге времен Первой Мировой Войны «Gott strafe England!» («Боже, покарай Англию!») который высмеивается в «Бравом солдате Швейке».

Люди, переживающие конфликт, охотно обращаются к Богу — но часто не как к Господу, Которому надо повиноваться, отложив все остальное, а как к кому-то, кого можно мобилизовать на свою сторону в перебранке. К Церкви обращаются с гневными требованиями не молчать, но твердо заявить, что Бог, конечно, всецело на правой, то есть на их, обращающихся, стороне. Нежелание прямо выступить за тех или этих вызывает немалый гнев и огорчение.

Однако беспричинно использовать имя Божие в целях агитации — это и значит нарушать . Это серьезное преступление. В самом деле, если я, не имея законных полномочий, стану выдавать себя за представителя президента, передавать какие-то указания от его имени, чтобы добиться своих целей, меня накажут за мошенничество. Но тут я погрешу против земного правителя, против порядка, установленного в земном государстве. А употребление имени Божьего напрасно — это мошенничество от имени Господа мироздания, Вечного Судии, на суд Которого придем мы все — цари и президенты, крестьяне и нищие, телеведущие и блогеры.

Когда люди приплетают Господа Бога к своим препирательствам, невольно поражаешься силе их атеизма — и у решительных атеистов могут быть минуты сомнения, а вдруг Бог есть? Как говорили советские лекторы: «Если Бога нет — то слава Богу, а если Он есть — то не дай Бог!». А тут какая-то железобетонная уверенность, что Бог никогда не взыщет за подлог от Его имени.

Очень часто конфликт развивается не между святыми с одной стороны и нечестивцами с другой, а между двумя группами грешников, в ходе которого грешники как совершают неправду, так и становятся жертвами неправды; как лгут, так и бывают оболганы; как обижают, так и терпят обиды.

Да, в пылу спора человек тщательно отмечает свои обиды и не видит обид, которые наносит он сам. Но Бог видит и то и другое.

Как нам открывает , Бог прежде всего хочет примирения людей с Ним и друг с другом. Бог не ищет победы одной гордыни и неправды над другой гордыней и неправдой. Он ищет примирения и исцеления разрушенных отношений.

Как говорит Апостол,

«Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя [людям] преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо не знавшего греха Он сделал для нас [жертвою за] грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5:18-21).

«…Ос-с-споди!» - послышалось сзади: кто-то налетел на меня в толпе. И столько несдерживаемого раздражения было в этом шипении, что я, как обычно, сжавшись внутри, мысленно произнесла: «Господи, помилуй!» В эти несколько секунд имя Божье прозвучало дважды, два раза Господь услышал призыв, но только в одном случае это была молитва, живое обращение, а в другом - пустой звук, междометие, смысл которого в том, чтобы дать выход эмоциям, и в данном случае эмоциям негативным.

Как получилось, что долгие семьдесят советских лет, изжив в наших душах веру, сохранили у нас привычку поминать имя Бога, по делу и без дела, просто как присказку, как огромное количество других пустых звуков, которые просто компенсируют наше неумение грамотно выражать мысли и эмоции на русском языке? Прислушайтесь, как говорит современный русский человек: в его речи постоянно звучат такие выражения, как «а Бог его знает», «ради Бога», «Боже мой» и т. д. Эти словосочетания на сегодняшний день являются уже идиоматическими, то есть не только устоявшимися, но к тому же передающими в целом иной смысл, чем тот, который содержится в каждой отдельной части словосочетания. По сути, человек, который говорит «а Бог его знает», хочет сказать всего лишь «я не знаю» и ни на секунду не вспоминает о Боге, тем более не обращается к Нему. К сожалению, эта привычка стала настолько устойчивой, что даже людям, приходящим к вере, не сразу удается избавиться от нее, более того, некоторые даже и не отдают себе отчета в том, что они продолжают суесловить. А ведь эта на первый взгляд безобидная особенность речи является большим грехом, запрет на который был выбит еще на скрижалях.

Третья заповедь Моисеева говорит: не поминай имени Господа Бога твоего всуе. В первую очередь это значит, что нельзя произносить вслух имя Бога ни в каком ином случае, кроме как в молитве или в молитвенных размышлениях о Нем. Нельзя клясться именем Бога, нельзя упоминать его в досужих разговорах, тем более нельзя употреблять это имя как ругательство или эмоциональное междометие. Каждый раз, называя Бога, используя любое из Его имен, мы тем самым призываем Его, вступаем в незримое общение, и если в этот момент все наши мысли не сосредоточены на Господе, то мы уподобляемся тем телефонным хулиганам, которые звонят, чтобы сразу дать отбой или посопеть в трубку. Это суесловие оскорбительно (если хоть что-то из того, что мы делаем, может оскорбить Творца) тем, что, поступая так, мы как будто не верим, что там, на том конце провода, может кто-то оказаться. Мы как будто не верим, что Он нас слышит, и тем самым ставим под сомнение саму возможность молитвы, духовного общения.

Но это не единственное зло, которое таится в суесловии. Возможно, еще большая опасность присутствует в самом небрежном отношении к имени Господа, в непонимании того, каким сокровенным смыслом и силой обладает это имя.

В Библии мы встречаем много имен Бога: Бог Всевышний, Бог Всевидящий, Всемогущий Бог и другие, однако только одно из них считается непосредственно именем в нашем понимании, все остальные являются лишь эпитетами, характеризующими Господа, или титулами, указывающими на Его статус. Подобным образом, обращаясь к близкому человеку, мы чаще используем ласкательные эпитеты, например «любимый», «хороший мой», «солнце мое», или же называем человека по его статусу: «отец», «учитель», «мэтр» и т. д. В обращении к Господу часто употребляемыми эпитетами являются такие слова, как «милосердый», «праведный», «исцеляющий»; к титулам относится само слово «Господь», иначе «господин», также «Господь Саваоф», что значит в переводе «Господь небесных воинств», «мой Пастырь» (Пс 22), «Спаситель», «Царь Славы» (Пс 23), «Господь Всевышний» (Пс 7), «Судия Праведный» (Пс 9:5, здесь одновременно и титул, и эпитет) и др.

Свое истинное имя Господь раскрывает лишь однажды, когда впервые является Моисею (см.: Исх 3:13–14) на горе Хорив. На вопрос пророка, что сказать сынам Израилевым о том, Кто послал Моисея к ним и как «Ему имя», Господь отвечает: «Я есть Тот, кто Я есть», так скажи сынам Израилевым: «“Он есть” послал меня к вам». Таким образом, истинное имя Господа означает «Он есть» (другой вариант перевода - «Он будет»).

Смысл этого события, а именно дара имени, очень сложно оценить в контексте современной культуры. Прежде всего стоит помнить, что в культурах древних истинное, сокровенное имя человека часто знали лишь единицы, так как считалось, что имя передает саму суть человека или предмета, несет его внутреннюю силу и тем самым дает власть над ним. И хотя ничто не может дать человеку власть над Творцом, все же, раскрывая Свое имя, Господь оказывает сынам Израиля огромное доверие и устанавливает с ними особую связь. Народ Божий это, безусловно, понимал и именно поэтому с незапамятных времен не осмеливался произносить имя Бога вслух. Лишь один раз в году, на праздник Йом-Киппур, первосвященник мог произнести истинное имя в храме. Во всех остальных случаях, при чтении священных текстов, в молитве, имя заменялось другими словами - «Адонай» (Господь) или «Гашем» (имя). В этом виде имя дошло и до нас - из тех 6828 случаев, что оно встречается в Ветхом Завете, во всех классических переводах стоит слово «Господь» или «Бог». Современная церковь сохранила эту древнюю традицию не называть Бога по имени, но обращаться к Нему «Господи» или «Господь», таким образом, трепетное отношение к Его имени как к святыне стало и нашим наследием. К тому же, если бы мы даже и захотели сегодня восстановить имя Бога на службах и в молитвах, сделать это было бы не так легко, так как его правильное звучание давно утеряно. В еврейском тексте имя присутствует лишь в виде четырех согласных - ЙХВХ. В древности знание о его полном звучании передавалось изустно, и после разрушения второго храма в Иерусалиме эта традиция была утеряна. Как оно произносилось в действительности, сегодня с уверенностью никто не может утверждать, и такие варианты, как Яхве, Иегова, являются лишь нашей догадкой.

Помимо той сокровенной связи, которую древние видели между именем и его обладателем, стоит отметить и тот особый смысл, который заложен в имени. В переводе имя Бога являет собой местоимение «он» с глаголом «быть» в третьем лице. Та форма глагола, которая звучит в Его имени, может переводится с еврейского как в настоящем, так и в будущем времени, и от этого значение может несколько различаться - либо «Он есть», иначе говоря «Он существует», либо «Он будет», что можно понять как «Он себя проявит» и вы Его узнаете по тому, что Он будет делать, каким Он будет. И в том и в другом случае Господь ничего о Себе не говорит. Отличие сокровенного имени от всех других имен кроется в том, что оно говорит лишь о существовании, реальности Бога, но никак Его не характеризует. Творец оставляет за Собой право быть Самим Собой в каждый отдельно взятый момент общения с нами - отвечая нашим ожиданиям или обманывая их. Знание имени Бога позволяет нам понять, что мы ничего не знаем о Нем, что каждую встречу с Ним следует ждать как уникальный, непредсказуемый и неповторимый опыт.

Человеку крайне трудно принять подобную неопределенность в отношениях, и мы все время пытаемся свести наше представление о Боге к нескольким простым формулам, которые основываются на нашем опыте, на знании священных текстов и т. д. То же делали и наши предки, и библейские герои. Известная история о пророке Ионе повествует о том, как пророк не захотел выполнять волю Божью именно из-за того, что он считал, что слишком хорошо знает Господа. Господь отправил пророка в столицу Ассирии Ниневию, чтобы тот предсказал ее жителям скорую погибель за их грехи. Но пророк бежал от Бога, так как, с его же собственных слов, боялся, что Господь по милосердию своему отменит это наказание, и Иона окажется в глупом положении, а возможно, и подвергнется преследованиям со стороны ниневитян. Возможно, догадка Ионы отчасти и оправдалась - Бог помиловал ассирийцев, но история пророка рассказывает о другом - о том, что невозможно постичь Божьи замыслы, предвидеть все, что входит в планы Бога. И если даже в отдельном, частном случае нам может показаться, что мы что-то о Боге знаем и понимаем, то рано или поздно Он открывает нам, что все наши представления ограниченны и ошибочны.

С подобной человеческой реакцией мы встречаемся и в других библейских историях, отчасти о ней повествует притча Иисуса Христа о талантах. В этой притче рассказывается о том, как хозяин, отправляясь в путь, доверяет трем слугам свое богатство. Когда же он возвращается и спрашивает, что слуги сделали с его деньгами, то от третьего слуги получает следующий ответ: «Господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант (деньги. - М. К.) твой в земле; вот тебе твое» (Мф 25:24–25). Нерадивый слуга не выполняет волю хозяина, потому что, так же как и Иона, уверен, что слишком хорошо его знает. Эти два случая, с Ионой и плохим слугой, являют собой пример двух противоположных и одновременно наиболее часто встречающихся ярлыков, которые мы пытаемся навесить на Бога. И хотя в первом варианте речь идет о Божьем избраннике, который видит Бога добрым и всепрощающим, а во втором - о нерадивом рабе, представляющем себе Бога гневливым и жестоким, в центре этих историй одна и та же распространенная человеческая ошибка - попытка заключить Бога в земные рамки, дать односложное объяснение Необъяснимому и Непостижимому.

Небрежное отношение к Богу - это грех, о котором мы не так часто вспоминаем, несмотря на то что он нарушает одну из первых и главных заповедей. Связано это, скорее всего, не с тем, что мы к нему легко относимся, а с тем, что мы часто не замечаем, как его совершаем. Даже войдя в церковь, мы не всегда придаем значение своей давно сложившейся привычке поминать имя Божье как присказку, междометие, вcплеск эмоций. И мы тем более не отдаем себе отчет в том, что суесловие, как и любой другой грех, опасно не столько своей внешней, формальной, стороной, сколько тем, что оно является выражением внутреннего недуга. Этот грех свидетельствует, во-первых, о нашем легковесном отношении к Богу, во-вторых, о том, что мы не понимаем сути молитвенной связи с Богом, которая достигается путем обращения к Нему по имени, а также той силы, которая таится в этом имени. И наконец, это говорит о том, что мы не задумываемся о том сокровенном богословском знании, которое содержат в себе имена Бога.

Окружающий мир враждебен к нашим убеждениям и вере, он учит иной истории, исповедует иные ценности, дает пример иного поведения. Иногда ему этого недостаточно и он вторгается на территорию веры, затрагивая и извращая то, что дорого нам. Мы не можем изменить мир, повлиять на привычки миллионов людей, но мы можем противостоять ему, не поддаваясь тем же искушениям. И хотя некоторые из них, подобно суесловию, могут кому-то на первый взгляд показаться не такими страшными, стоит еще раз задуматься, какую опасность они несут для верующего человека и как влияют на его отношения с Богом.